Бремя молчания - Страница 35

Калли проснулась, как от толчка, и не сразу сообразила, где она. Она села и попыталась облизать пересохшие губы, но язык стал толстым, неповоротливым; во рту совсем не осталось влаги. Сон вылетел у нее из головы, как только она проснулась, зато в груди поселилась тихая радость. Она знала, что Бен где-то рядом. Калли медленно встала, разминая затекшие руки и ноги. Вниз, решила она, к воде. Она начала медленно спускаться по склону к тому месту, где, как она думала, протекала речка. Осторожно пробираясь по тропинке, она переступала через сухие сучья и острые камни и вспоминала обрывки своего сна. Вспомнила и мистера Уилсона, школьного психолога, который держал ее тетрадь и на что-то в ней показывал.

Во время их первой встречи мистер Уилсон, высокий, худой, длинноносый человек со снежно-белой шевелюрой, усадил ее рядом с собой за круглым столом. Перед ними лежала тетрадь в черной обложке, сшитая из грубой, шершавой бумаги. Оттуда даже древесные волокна торчали. Листы были сшиты белой шелковой лентой. Калли сразу подумала, что тетрадь очень красивая. Ей ужасно захотелось полистать страницы и посмотреть, что там внутри. Рядом лежала новенькая коробка с разноцветными мелками — не обычными четырехцветными, какими рисуют на асфальте, а настоящими художественными мелками. Их было много, и все яркие — глаза разбегались. У Калли руки чесались открыть коробку.

— Калли, — начал мистер Уилсон, — тебе известно, что лучше всего можно разговаривать без слов? — Он замолчал, как будто ждал, что Калли ответит.

Калли сразу насторожилась. Прошлогодний психолог, миссис Геро, невзрачная, похожая на мышку, в вечных мешковатых штанах серого или бежевого цвета, тоже все время подстрекала Калли говорить. Ничего у нее не вышло.

Мистер Уилсон как будто прочитал ее мысли.

— Калли, я не пытаюсь заставить тебя говорить, — сказал он, почесал длинный нос кончиком пальца и посмотрел ей прямо в глаза. Миссис Геро никогда не смотрела Калли в лицо, всегда говорила с ней, а сама рисовала какие-то точки в блокноте. Открытость мистера Уилсона немного озадачила Калли. — И все же я хочу с тобой познакомиться, — продолжал он. — Такая уж у меня работа, знакомиться с учениками и помогать им чем можно… Да не смотри на меня с таким подозрением, Калли! — засмеялся мистер Уилсон. — Все переоценивают важность человеческой речи. Ля-ля-ля… Я целыми днями кого-то выслушиваю. Потом иду домой и слушаю жену, детей и пса… — Он прищурился и посмотрел на Калли.

Та наморщила нос и улыбнулась, представив, как мистер Уилсон пытается выслушать черного лабрадора или немецкую овчарку, которая сидит на кухне за столом и рассказывает, как прошел день.

— Ладно, допустим, пес не разговаривает, зато все остальные болтают столько, что у меня уши вянут! Вот я и подумал, что немного тишины мне не повредит. — Мистер Уилсон вытянул под столом длинные ноги. — У нас с тобой есть вот эта тетрадь — мы можем переписываться. Вроде как станем друзьями по переписке, только без конвертов и марок. Наши разговоры будут вот здесь. — Он постучал по тетради пальцем. — Ну, как тебе мое предложение? Не отвечай. Подумай хорошенько, разрисуй обложку, делай что хочешь. А я пока посижу за своим столом, почитаю и понаслаждаюсь тишиной. — Мистер Уилсон ободряюще улыбнулся, встал и отошел к своему старому дубовому столу в углу кабинета. Он уселся на стул, обхватив ногами ножки, склонил тонкую шею над какой-то папкой и начал читать.

Калли долго рассматривала лежащую перед ней тетрадь. Она всегда любила рисовать картинки и сочинять сказки. Она уже умела писать много слов, хотя ходила только в первый класс. Она сочиняла сказки про лошадей, фей и города на дне океана. Друга по переписке у нее никогда не было, она даже никогда не писала отцу, когда тот уезжал на Аляску, — ей и в голову не приходило, что с отцом можно переписываться. Она не могла представить, чтобы кому-то были интересны ее письма. Все хотели услышать, что она скажет, как будто изо рта у нее вместо слов вылетали бы драгоценные камни.

Калли раскрыла тетрадь. Толстые нелинованные страницы манили к себе. На страницах виднелись такие же волоконца, как и на обложке, — на каждой странице свой особый узор. Калли закрыла тетрадь и взяла в руки коробку с мелками. Она выбрала мелок сиреневого цвета, потому что он напомнил ей стрекоз, кружащих над Ивянкой. Повертела мелок в пальцах, восхищаясь им. Старательно вывела печатными буквами в нижнем правом углу страницы свое имя: «Калли». Потом подняла голову и посмотрела на мистера Уилсона. Тот по-прежнему был поглощен чтением. Калли осторожно положила сиреневый мелок в коробку и отряхнула пальцы о джинсы, оставив на них полоски. Она отодвинула стул от стола, встала, подняла тетрадь и, подойдя к мистеру Уилсону, протянула ему.

— Положи сюда, Калли, — сказал психолог, постучав пальцем по столешнице. — И приходи снова в четверг. До свидания!

Калли застыла в изумлении. Как, и это все? Никаких «А теперь поговори, Калли. Ты очень беспокоишь твою маму. Перестань притворяться. Ты ничем не больна». Просто «До свидания»?

Калли отвернулась от мистера Уилсона, тихонько положила тетрадь на стол, облегченно вздохнула и вышла.

Калли ходила к мистеру Уилсону два раза в неделю — занятия продолжались полчаса. Она писала в тетради и рисовала картинки. В ответ мистер Уилсон тоже что-то писал или рисовал, но только если она просила его об этом. Больше всего она любила рассказы про пса мистера Уилсона по имени Барт. Иногда он рассказывал, что Барт умеет открывать двери лапами, а иногда он сидит в столовой и клянчит еду, а однажды взял и сказал слово «гамбургер» тоненьким собачьим голоском. Иногда Калли показывала мистеру Уилсону какое-то слово, и он ей его читал, но чаще всего она читала, что он пишет ей в ответ. По правде говоря, Калли не могла дождаться, когда начнутся занятия. Она пойдет во второй класс и снова будет два раза в неделю встречаться с мистером Уилсоном. В его кабинете было спокойно, безопасно. Ей нравились разноцветные мелки, остро заточенный карандаш и ее тетрадь. Мистер Уилсон обещал летом сохранить тетрадь у себя. Осенью, сказал он, когда начнутся занятия, тетрадь будет ждать ее. В предпоследнюю встречу Калли спросила, что они будут делать, когда все страницы тетради окажутся исписанными и изрисованными. Мистер Уилсон ответил: